Толпы, выходившие со станции метро Уэмбли Парк, остановились. Снова. Так случалось на протяжение всего сезона. Стюарды и полиция пытались провожать их дальше, но узкое место не поддавалось. Когда болельщики достигали верха лестницы, ведущей со станции, им приходилось останавливаться. Потому что в тот момент, когда вы выходите на станции Уэмбли Парк, вы также впервые видите стадион «Уэмбли», жемчужину стоимостью в миллиард долларов среди множества современных футбольных площадок Англии. Вот почему теплым апрельским вечером тысячи людей остановились, осматривая открывшееся перед ними зрелище — 450 метров Уэмбли-Уэй, протянувшейся к серебристой арене с нависающей над ней аркой — и неизбежно выхватили свои телефоны. «Уэмбли»: самозваный Дом футбола, священное место триумфа чемпионата мира 1966 года в Англии, постоянная сцена для самых гламурных событий в английском футбольном календаре, а в этот вечер — временный дом четвертого по силе клуба Премьер-лиги «Тоттенхэм Хотспур».
Мало что четверть века Премьер-лиги иллюстрирует, как далеко продвинулся английский футбол с 1992 года, более четко, чем девятнадцатикилометровое путешествие, которое привело «Тоттенхэм» от своих корней в Северном Лондоне к арендованному на год стадиону «Уэмбли» (для матча концовки сезона сегодня вечером против «Манчестер Сити»). Расстояние было шириной всего в два района Лондона, но с таким же успехом это могло быть расстояние между двумя планетами.
Пожалуй, единственное, что не изменилось за последние четверть века — это запах. Запах лука и жареного мяса, доносившийся по Уэмбли-Уэй от шаткого киоска, рекламирующего гамбургеры с двойным беконом и толстые чипсы, был бы знаком любому, кто когда-либо ходил по Тоттенхэм-хай-роуд до «Уайт Харт Лейн». Несмотря на все революции в Премьер-лиге, связанные с проведением матчей, запах лука и размороженных пирожков, шипящих в задней части фургона, по-прежнему служит мощным обонятельным напоминанием того, что вы собираетесь посетить футбольный матч «Тоттенхэма».
Помимо запаха жареной еды, почти все остальное в подходе к стадиону за несколько часов до начала игры было так далеко от первого сезона Премьер-лиги, что это едва ли в принципе походило на подготовку к английскому футбольному матчу.
Прямо там, в начале Уэмбли-Уэй, сразу за спекулянтами в поисках лишних билетов, стояла группа из пяти мужчин, торгующих сильно осмеянными шарфами «серединка-на-половинку» — дешевыми акриловыми вещицами, которые разделены посередине с цветами каждой из команд с обеих сторон. Они специально разработаны для того, чтобы быть сувенирами, памятными подарками, посвященными вашей поездке на настоящий живой матч Премьер-лиги, с указанием даты и места проведения матча. Другими словами, они предназначены для туристов. Ни один уважающий себя владелец абонемента никогда не будет замечен в нем, главным образом потому, что ни один уважающий себя владелец абонемента не хочет, чтобы его видели в цветах соперника.
Но сегодня бизнес процветал. Шарфы вылетали из вещевых мешков продавцов, подхваченные нетерпеливыми фанатами, потрясающих целой смесью различных акцентов. Американцы, французы, итальянцы — болельщики, которые никогда бы не подумали о том, чтобы отправиться на старый «Уайт Харт Лейн» в 1992 году из-за страха быть прибитым по дороге. Один фанат из Южной Кореи, одетый в футболку «Тоттенхэма», украшенную именем корейского полузащитника Сон Хе Мина, был так взволнован происходящим вокруг, что транслировал каждый шаг своей прогулки по Уэмбли-уэй в прямом эфире своей девушке дома в Сеуле по видеосвязи.
Чего она так и не услышала, так это традиционного саундтрека английских болельщиков, направляющихся на игру: красочные ругательства, скандирование и еще больше ругательств. В основном потому, что их не было. В метро было несколько вспышек веселых непристойностей, но атмосфера на Уэмбли-уэй была на удивление приглушенной. Никто не пел за пределами стадиона. Не было даже ровного гула пьяных разговоров, как следствие того, что между выходом со станции и турникетами «Уэмбли» было так мало мест, где можно было бы выпить пинту пива. Районы вокруг большинства английских стадионов усеяны переполненными пабами перед каждой игрой, где болельщики могут как следует пригубить за пару часов до начала матча. Вот они набились в вестибюль отеля «Новотель».
Так что самым громким на той пятисотметровой прогулке к стадиону был евангелист с громкоговорителем, кричавший об Иисусе. Раньше он работал в оживленном торговом районе рядом с Оксфорд-серкус в центре Лондона, но с тех пор он обнаружил нечто, более нуждающееся в спасении, чем толпы бегущих потребителей: 90 тысяч грешников, которые в субботу вечером собираются поклониться современной Премьер-лиге.
Но, возможно, самым поразительным отличием в этом столкновении на вершине таблицы — помимо того факта, что ни одна из этих команд не была даже близко к вершине таблицы в начале девяностых — было то, что обе группы болельщиков выглядели, ну, как бы мрачновато.
«Сити» был на грани того, чтобы рекордным образом завоевать титул. Но они уже упустили одну возможность вступить в клинч, и за несколько дней до этого их надежды на славу Лиги чемпионов угасли на стадии четвертьфинала — и, прежде всего, из-за соперника из Премьер-лиги. Все это отчасти лишило лоска запланированные празднования титула. Что касается болельщиков Шпор, которым почти не осталось игр в этом сезоне, они все еще были подавлены ошеломляющей странностью еще одной домашней игры на их не совсем домашнем стадионе. Для постоянных местных болельщиков команды пребывание на «Уэмбли» в 2017/18 годах было странным опытом.
Старый стадион «Тоттенхэма», 118-летний «Уайт Харт Лейн», больше не подходил для амбиций клуба. И вырывание некоторых сидений, чтобы заменить их более модными ложами гостеприимства, как это сделал Ирвинг Шолар три десятилетия назад, не помогло бы. Строительство нового стадиона на 61 тысяч мест, примерно по соседству со старым местом, увеличило бы выручку «Тоттенхэма» в день матча в три раза и, что не менее важно, привлекло бы нового делового партнера клуба, небольшую иностранную организацию, известную как Национальная Футбольная Лига. На новом «Уайт Харт Лейн» в течение следующего десятилетия планировалось проводить не менее двух игр НФЛ в год.
Компромиссом в то же время было проведение домашних матчей лиги в 19 километрах от собственного района Шпор впервые с 1800-х годов. Заставить «Уэмбли» почувствовать, что он принадлежит им, всегда было непростой задачей.
Лучшее, что мог сделать «Тоттенхэм» — это добавить тонкие штрихи внутри стадиона, такие как свисающий со стропил девятиметровый флаг с гербом Шпор. Другие баннеры клубного производства были неловко развешаны между ярусами «Уэмбли» — «ВПЕРЕД, ШПОРЫ» и их девиз «ДЕРЗАТЬ — ЗНАЧИТ ДЕЛАТЬ» — прежде чем их снова убирали в конце игры. Фанатские группы привезли несколько своих собственных — ШПОРЫ ПЛИМУТА и ШПОРЫ ХАРРОГЕЙТА ТХФК — но в тех немногих местах, где им действительно разрешили их повесить, более чем в девяти метрах от ворот, их было почти невозможно рассмотреть.
Конечно, «Тоттенхэм» был ограничен в том, что он мог сделать в этом месте. Хозяева поля не могли вносить никаких постоянных изменений, так как на самом деле это был не их дом. Все, что обозначало его как «дом» «Тоттенхэма», должно было быть удалено до серии финалов кубка — ни в одном из которых «Тоттенхэм» не участвовал — и летних поп-концертов. Тейлор Свифт выступит здесь в конце июня аккурат там, где в настоящее время находится точка для пробития пенальти.
Тот, кто отвечал за звуковую систему «Уэмбли», казалось, был более чем готов к концертному сезону. Стадион огласил пропаганду «Тоттенхэма» достаточно громко, чтобы загремели ваши коренные зубы («Мы собираемся играть со стилем! Мы собираемся побеждать с размахом!»), который был перемежен с 40 лучшими мелодиями, которые должны взбудоражить толпу, и все это во имя создания аутентичной атмосферы. Но в очередной раз план дал обратный эффект. Несмотря на все произведенные фанфары, было невозможно сказать, издавал ли кто-нибудь из болельщиков на трибунах какие-либо собственные звуки.
Во всем этом искусственном шуме было достаточно легко игнорировать игроков, которые выбежали на поле, чтобы размяться под прожекторами. Они были включены, потому что сегодня Премьер-лига завоевывала новый временной интервал. Впервые в своей истории регулярный субботний матч начинался в 20:45.
Идея этого нового времени начала заключалась в том, что оно было бы идеальным для всех этих новых сторонников по ту сторону океана. Субботний вечер в Англии — это полдень на Восточном побережье и позднее утро на Западном побережье, где все болельщики Премьер-лиги, которые просыпаются с затуманенными глазами в 4:30 утра, чтобы настроиться на каждые выходные, наконец-то могут выспаться. Лишь одна группа по-настоящему испытывала неудобства из-за нового временного интервала: 3 тысячи болельщиков «Манчестер Сити», которым были выделены билеты на игру. Причуды британской железнодорожной системы означали, что последний поезд с лондонского вокзала Юстон обратно в Манчестер в субботу отправлялся в 21:00 — или вскоре после перерыва в матче. У них был выбор: отправиться домой за 320 километров после 22 вечера или переночевать в одном из самых дорогих городов мира.
Ни один из них не был большой проблемой для одетой в пиджаки и галстуки группы людей, сидящих в люксовых ложах «Уэмбли». В 19:30, за четверть часа до начала матча, кольцо исполнительских лож между вторым и третьим ярусами стадиона незаметно ожило. Внезапно застекленные апартаменты исчезли за тонкими серыми жалюзи, скрывая посетителей и их обеды от остальной части стадиона. Это была не мера конфиденциальности, а скорее хитрый обходной путь к Спортивным мероприятиям (Контроль потребления алкоголя и т.д.). Закон 1985 года, который был введен одержимым хулиганством британским правительством еще в те времена, когда драки на почве выпивки были практически включены в ваш билет на матч. Правило предусматривает, что за пятнадцать минут до начала матча алкоголь нельзя употреблять «с учетом видимости поля», поэтому вы можете купить пиво на английском стадионе, но не можете взять его с собой на свое место. Поэтому вместо того, чтобы делать последние заказы для своих самых высокооплачиваемых клиентов, стадион «Уэмбли» решает проблему за них, опуская жалюзи. Нет видимости поля? Тогда до дна.
В любом случае, толпа, поедающая сэндвичи с креветками и пьющая пино мало что пропустила на поле. К тому времени игроки удалились в свои раздевалки, и их сменила пара талисманов «Тоттенхэма» в пушистых костюмах: курица по имени Лили и ее подруга Чирпи. Это были не те талисманы, которые вы бы назвали высокоэнергетическими. Они не делали ничего особенного, чтобы вызвать шумиху. И они не танцевали, как пьяный дядя на свадьбе. На самом деле, Лили и Чирпи в основном прогуливались в радиусе 4-5 метров от пластиковой таблички, которую они принесли на поле, которая гласила: ТАЛИСМАНЫ ИГРОВОГО ДНЯ «ТОТТЕНХЭМ ХОТСПУР», ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ KUMHO TYRE. Годом ранее южнокорейский производитель решил стать официальным партнером «Тоттенхэма» по шинам, и все это для того, чтобы логотип компании мог демонстрироваться на поле парой почти двухметровых мульт-персонажей с синими перьями. Даже трио, состоящее из Ирвинга Шолара, Дэвида Дейна и Мартина Эдвардса, которые гонялись за каждым рекламным пенни, который только можно было вообразить в 1980-х, не смогли бы придумать такого.
Талисманы сделали свое дело, а затем, как и игроки, скрылись из виду. За несколько мгновений до того, как команды вновь появились, на поле осталась одна небольшая группа, последнее напоминание о том, как далеко продвинулась Премьер-лига и что это было теперь за шоу. Это была телевизионная команда на поле, которой было разрешено транслировать с лучшего места на поле «Уэмбли», потому что их боссы выложили более $1 млрд. за то, чтобы они были там.
Но эти ребята были не с британского телевидения.
Они были с NBC.
До того, как начнется главный матч дня, последнее слово будет произнесено в интересах рынка, которому Премьер-лига хотела угодить больше всего: Америке.
С песней «Славный, славный “Тоттенхэм Хотспур”», ревущей по системе громкой связи под мелодию «Боевого гимна Республики», NBC собрали свою аппаратуру и уступили место на поле $2 миллиардам игровых талантов. Сегодня эта сумма — просто стоимость игроков лучшей команды Премьер-лиги, выходящей на поле. По меркам 1992 года это было просто непостижимо. Совокупная стоимость двадцати двух игроков на поле «Уэмбли» с комфортом превысила коллективную стоимость всех двадцати двух команд Премьер-лиги тогда, когда лига только была сформирована. Во время того первого сезона «Тоттенхэм» побил свой трансферный рекорд, подписав Тедди Шерингема, нападающего из «Ноттингем Форест», за общую сумму в £2,1 млн. Теперь эта сумма едва покроет пятимесячную зарплату суперзвездного нападающего «Тоттенхэма» Харри Кейна. (За текущую годовую зарплату Кейна в 1991 году можно было бы купить контрольный пакет акций всего клуба.)
Однако в современной игре астрономический уровень расходов «Тоттенхэма» эквивалентен использованию ножа для масла в бою против гаубицы. В этот субботний вечер Шпоры делили поле с одной из самых дорогих команд, когда-либо собранных в Англии, поддерживаемой Абу–Даби, управляемой Пепом Гвардиолой, позолоченным суперклубом «Манчестер Сити». Клуб был на вершине лиги в течение шести месяцев без перерыва. Весь сезон они обгоняли соперников, попутно набирая голы и рекорды Теперь они были на пороге третьего титула за шесть лет.
Таким образом, в первом голе «Сити» на двадцать первой минуте была атмосфера неизбежности. Габриэл Жезус, двадцатиоднолетний бразильский нападающий, вывел «Сити» вперед, подхвативши мяч и убежав от защиты «Тоттенхэма». То, как этот паренек из трущоб Сан-Паулу оказался на северо-западе Англии, было свидетельством того, насколько сложными стали клубы Премьер-лиги. В далеком 1992 году английский футбол все еще был в основном делом англичан. В матчах первого раунда Премьер-лиги приняли участие всего тринадцать иностранных игроков — и половина из них были из Голландии или Скандинавии. Сегодня Премьер-лига — это многонациональная корпорация в мировом развлекательном бизнесе. Если игрок где-нибудь на планете умеет забивать мяч в сетку, то можно ставить на то, что клуб Премьер-лиги уже отсматривал его. Когда европейские клубы обратили на него внимание Жезусу было девятнадцать лет, и в своем первом профессиональном сезоне он играл за клуб из Бразилии, который занял девятое место. В течение двух лет Пеп Гвардиола одобрил трансфер за $36 млн., чтобы привезти его в Манчестер, не только из-за его впечатляющего результата, но и потому, что тренеру понравилось движение парня без мяча. У Жезуса, который почти никогда не покидал Южную Америку, не было даже зимнего пальто.
Но самые богатые клубы Премьер-лиги — это не просто центры обмена информацией для талантливых иностранцев, как многие опасались. Они также создают столько же британских миллионеров каждый год, сколько любой лондонский хедж-фонд. Возьмите Рахима Стерлинга из «Сити», еще одного из самых ярких талантов на территории «Уэмбли». Поскольку он обладал двумя качествами: одаренный футболист и англичанин, он был одним из самых востребованных товаров Премьер-лиги в течение почти десяти лет. На данный момент в карьере двадцатидвухлетнего игрока он уже находился в своем третьем профессиональном клубе, и общая заплаченная за него сумма превышала £50 млн. И из-за сражений, которые разворачивались в профессиональном футболе, когда он был еще в пеленках, Стерлинг смог практически сам диктовать условия этих переходов. Единственная причина, по которой он оказался в «Манчестер Сити», заключалась в том, что он чувствовал, что заслуживает больше денег, чем £35 тыс. в неделю, которые он получал в «Ливерпуле». Когда «Ливерпуль» отказался соответствовать его ожиданиям, Стерлинг ответил отказом подписать новый контракт, оставив «Ливерпуль» в безвыходном положении, которого просто не существовало двадцать пять лет назад: продать игрока или потерять его за гроши. «Ливерпуль» выбрал первое, наклеил на него невероятный ценник, и не обращавший внимания на невероятные ценники «Сити» спросил, куда они должны перевести деньги.
К концу матча с «Тоттенхэмом», который «Сити» выиграл со счетом 3:1, Жезус и Стерлинг были ответственны за треть голов «Сити» в лиге в том сезоне. С их звездными поворотами в стремлении клуба к чемпионству эти двое стали символами всего, чем сегодня является Премьер-лига: невероятного таланта, невероятного атлетизма и невероятных зарплат. И надо отметить, что ни один из них еще даже не был рожден в 1992 году. Они являются чистыми продуктами эпохи Премьер-лиги, оба миллионеры до своего двадцать второго дня рождения и живые доказательства того, что, возможно, никто не выиграл от роста Премьер-лиги так сильно, как сами игроки — что неплохо, учитывая, что ребята на поле в том сезоне 1992/93 годов едва знали, что вокруг них что-то меняется.
Но в то время как игроки доили Премьер-лигу во всем, чего она стоила — вместе с владельцами, агентами, вещателями и спонсорами — единственная группа, возможно, оставленная далеко позади, местные болельщики, начали задаваться вопросом, действительно ли старые времена были такими плохими. Они все еще стекались на домашние матчи, даже когда стадион не был их настоящим домом. И они все еще кричали во все горло. Но разочарование нарастало. В этот вечер, когда его команда «Тоттенхэм» проиграла «Сити», один болельщик был особенно сыт по горло тем, что его воспринимали как должное. Через полчаса после начала игры, вскоре после второго гола «Сити», он развернул сине-белый баннер в углу трибуны с надписью: НЕ ЗАВЫШАЙТЕ ЦЕНЫ.
Футбольные фанаты вряд ли известны своей утонченностью, и 90 тысяч пар глазных яблок внутри «Уэмбли» точно знали, к чему он клонит. Шпоры недавно объявили, что абонементы на их новый стадион будут стоить от £795 до £2200 за самые премиальные места, что сделает их самыми дорогими в лиге. В первом сезоне Премьер-лиги абонемент на «Уайт Харт Лейн» стоил около £250, что означает, что сумма, на которую некоторые болельщики должны раскошелиться, чтобы посмотреть на свою команду подскочила почти на 800%.
Болельщик в углу едва начал протестовать, как его окружила толпа стюардов в оранжевых куртках. Это был дом футбола; здесь ничего подобного не должно быть. Он держал свой баннер — размером примерно с простыню — всего две минуты.
Но даже если бы он покрыл весь верхний ярус стадиона, далеко не факт, что его послание привлекло бы внимание людей, для которых оно предназначалось. Владельцев клубов. И, как ни странно, никто не мог с уверенностью сказать, действительно ли они смотрели игру. На самом деле, ни один официальный представитель команд на «Уэмбли» не мог с какой-либо степенью уверенности сказать, в каком из уголков мира находились два владельца в этот субботний вечер. Предполагалось, что владелец Шпор Джо Льюис болтался где-то на Багамах на своей яхте в окружении коллекции произведений искусства стоимостью в миллиард долларов (картины Пикассо, Сезанна и Уинстона Черчилля), которую он держит в море — предположительно, в целях налогообложения. А шейх Мансур из «Манчестер Сити», который все еще присутствовал в общей сложности на одной игре «Сити» в Англии в течение своего десятилетия в качестве владельца команды, скорее всего, был дома в Абу-Даби, когда его клуб закрывал историю с титулом, и его кондитер где-то на кухне работал сверхурочно над дизайном третьего чемпионского торта Премьер-лиги.
Это была совершенно абсурдная ситуация — два английских футбольных клуба, созданных более века назад местными работягами и фабричными рабочими, теперь превратились в инвестиции в трофеи, игрушки британского налогового эмигранта-миллиардера и высокопоставленного члена правящей семьи Абу-Даби. Но во многих отношениях это также был ярко выраженный дух Премьер-лиги. Потому что то же самое ви́дение, которое позволило небольшой группе владельцев клубов представить будущее, в котором английский футбол завоюет весь мир — представление о том, что будущее профессионального спорта — это не американский подход кооперативного социализма, а агрессивный и безудержный стиль капитализма — было именно тем, что привлекло в английский футбол шейха Мансура, Джо Льюиса и десятки других миллионеров и миллиардеров. Просто оказалось, что их карманы были глубже, а их ви́дение — шире, что позволило им довести эту идею до новых крайностей. Пионеры Премьер-лиги осмелились представить английский футбол как форму семейного развлечения. Следующее поколение пришло к пониманию его как глобальной медиа-собственности. Но по мере того, как ставки росли, а владельцы становились богаче, они вскоре поняли, что самым большим активом Премьер-лиги была сама ее структура. Дело было не в футбольном наследии Англии или ее стиле игры, и это не имело ничего общего с аутентичностью или узкими мощеными улочками вокруг разрушающихся стадионов.
Это была идея о том, что футбольный клуб может стать основой империи.
Четверть века спустя после того, как горстка разочарованных владельцев посмотрела через Атлантику и попыталась создать свой продукт по модели НФЛ, оказалось, что их инородный проект имеет более широкую глобальную привлекательность, чем его американский двоюродный брат, и ни одно из этих раздражающих социалистических ограничений. Потолки зарплат? Драфт для лучших молодых игроков? Непостижимый свод правил? Не для Премьер-лиги. Этот клуб владельцев и руководителей впустил бы практически любого, кто мог бы заработать деньги, чтобы конкурировать.
Только теперь тот же инстинкт построения империи, который превратил английский футбол в самый популярный спортивное хозяйство в мире, оказался под угрозой разорвать лигу на части. Потому что точно так же, как Британская империя процветала за счет свободной торговли, пока ее контроль не стал неустойчивым, Премьер-лига покорила мир за счет своих очень английских глобальных амбиций. Теперь ее превосходство угрожало развалиться. Потому что, когда дело доходит до огромных глобальных амбиций, оказалось, что лучшие строители империи были из таких мест, как Абу-Даби. И их не интересовали пустяковые детали конкурентного баланса, или здоровье лиги, или то, как все всегда делалось.
Они интересовались строительством памятников.
Почти через двадцать четыре часа после игры с «Тоттенхэмом» «Манчестер Сити» завоевал титул, не ударив по мячу — поражение «Манчестер Юнайтед» от «Вест Брома» сделало невозможным сокращение разрыва в очках. И абсурдность всего, во что превратился английский футбол, была доведена до ее новой сути.
Новости начали поступать в то время, когда игроки «Сити» наслаждались выходным днем. Пеп Гвардиола услышал о своем первом титуле чемпиона Премьер-лиги на поле для гольфа. И человек, который сделал все это возможным, спустив миллиарды на игрушку, сорокасемилетний шейх Мансур, отпраздновал последний триумф своей команды в нескольких тысячах километров от Британии, в воздухе, в частном самолете с белоснежными стенами.
Двадцать шесть лет спустя после того, как Премьер-лига попыталась исправить английский футбол, именно так выглядело решение проблемы Премьер-лиги. В третий раз с момента покупки клуба Мансур разрезал новый футбольный торт как будто с детского дня рождения. Брат правителя Абу-Даби одобрительно ухмыльнулся гигантскому логотипу «Манчестер Сити», украшавшему небесно-голубую помадку.
Вернувшись на землю, несколько сотрудников Мансура собрались на чуть менее показное празднование. Капитан Венсан Компани, который смотрел, как «Сити» завоевал титул по телевизору в доме своих поддерживающих «Юнайтед» родственников, встретился с некоторыми из своих товарищей по команде, чтобы выпить за свой успех стародавним способом английских футбольных болельщиков: подняв пару пинт. В темном пригородном пабе через дорогу от железнодорожного вокзала Компани присоединился к Бернардо Сильве, Кайлу Уокеру, Джону Стоунзу и Фабиану Дельфу — бельгийцу и португальцу в окружении трех англичан — и позировал для селфи, пел песни и громко приветствовал болельщиков, совершенно ошеломленных собственной удачей. «Если в комнате есть дети, заткните им уши или отошлите их», — сказал Компани, произнося речь перед своими подвыпившими поклонниками. И вот он тоже стал лишь еще одним сквернословящим болельщиком.
Без какого–либо планирования или подготовки Железнодорожный паб в Чешире теперь стал неофициальной штаб-квартирой вечеринки для принадлежащего Абу-Даби, поддерживаемого нефтью, столетнего манчестерского клуба, в котором играло несколько десятков мультимиллионеров, которые входили в число самых ярких звезд в самой популярной форме живых развлечений на планете.
И лишь на одну ночь, если бы вы сидели в нужном пабе, вы могли бы выпить пинту с этими ребятами. Для этого вам даже не нужен был билет.
Книга такого масштаба, о самой популярной спортивной лиге на планете, была бы невозможна без сотрудничества крупнейших клубов Премьер-лиги, которые открыли свои двери, а иногда и свои бухгалтерские книги, чтобы показать нам, как они захватили мир. Поэтому мы должны сначала поблагодарить «Манчестер Сити», «Манчестер Юнайтед», «Ливерпуль», «Арсенал», «Челси» и «Тоттенхэм Хотспур» — вместе с их пресс-службами — за то, что они уделили нам так много времени и поделились своей информацией.
Конечно, не было бы даже Премьер-лиги — и у нас не было бы истории, которую можно было бы рассказать — если бы не первоначальные архитекторы всего этого эксперимента. Дэвид Дейн, Мартин Эдвардс, Ирвинг Шолар и Рик Пэрри — для нас все они великодушно рылись в своих воспоминаниях, открывали двери, передавали телефонные номера и поручались за нас в клубе владельцев и лиц, принимающих решения, которые дергают за ниточки ведущих клубов английского футбола. Никто из основателей никогда не мог предвидеть, во что превратится Премьер-лига, но ни у кого не было более ясного понимания того, почему она так бурно развилась.
При написании этой книги мы провели сотни интервью. Но мы были бы неосторожны, если не выделили бы нескольких самых полезных людей, с которыми мы говорили, им особая благодарность: Арсен Венгер, Джон У. Генри, Дэвид Гилл, Дэниел Леви, Рэнди Лернер, Питер Кеньон, Пини Захави, Сэм Аллардайс, Дэвид Салливан, Дэвид Голд, Стив Пэриш, Дэвид Блитцер, Джейсон Левиен, Крис Перлман, Стэн Кронке, Чарли Стиллитано, Карлуш Кейруш, Клаудио Раньери, Гарет Саутгейт, Гарри Кук, Грег Дайк, Тревор Берч, Ричард Уайзман, нынешний главный офис «Манчестер Сити», талантливая команда «Премьер-лига на NBC» и команда по футбольным финансам в Deloitte. Особая благодарность также выражается десяткам анонимных руководителей команд, владельцев, главных тренеров, агентов, бывших игроков и футбольных агентов, которые попросили остаться неназванными, но были одинаково важны для проекта.
Мы также получили помощь от самой Премьер-лиги. В залах дома 30 по Глостер-плейс мы должны отдать должное Ричарду Скадамору, Нику Ноблу, Полу Стрингеру и Эмме Уилкинсон.
Создать книгу — это одно. А вот выпустить ее в мир — совсем другое. И за это мы должны поблагодарить невероятную команду Houghton Mifflin Harcourt во главе с фантастически поддерживающей Сьюзан Канаван. Ее энтузиазм по поводу книги был заразителен — и очевиден с первого момента, как мы только с ней заговорили. Мы также в долгу перед Дженни Сю, которая помогала нам в процессе производства. И мы были поражены Дэвидом Хоу и его удивительным вниманием к деталям, когда он внимательно изучал каждое слово рукописи.
С нами на каждом этапе, от первоначального ядра идеи до готового продукта, был наш блестящий агент Эрик Люпфер из Fletcher & Company. Несмотря на то, что он был фанатом «Манчестер Сити», он проявил исключительную рассудительность, помогая нам определить структуру, необходимую для того, чтобы превратить гигантскую историю, охватывающую почти три десятилетия, в ясное, убедительное повествование. На протяжении всего процесса написания Эрик постоянно был рядом, чтобы держать нас на правильном пути и не дать нам сойти с ума. Также в Fletcher & Company Кристи Флетчер и Грейн Фокс сыграли важную роль в том, чтобы помочь этой книге найти аудиторию.
Мы бы никогда не смогли охватить эту историю, если бы не Сэм Уокер, наш бывший начальник в спортивном отделе «Уолл Стрит Джорнал», который предоставил продуманные отзывы о ранних проектах. Сэм также дал нам возможность освещать Премьер-лигу в первую очередь, наняв нас, отправив нас по всему футбольному миру и научив нас писать о спорте с той непочтительностью, которую тот заслуживал. Его отправной точкой всегда был вопрос: «За что нас уволить?» Поэтому, когда дело доходило до написания нашей собственной книги, наш первый вопрос всегда был «Что бы сделал Уокер?»
В «Джорнал» мы получили неизмеримую поддержку от наших боссов-англофилов и бывших лондонцев Брюса Оруолла и Лидии Сероты, которые дали нам время и свободу для реализации проекта о самом известном английском экспорте по эту сторону монархии. В нью-йоркском и лондонском офисах «Джорнал» мы также в долгу перед Джерри Бейкером, Грейн Маккарти, Торольдом Баркером, Дженн Хикс, Филом Иззо, Бриттани Хайт, Кристофером Чангом, Еленой Чирибогой, Джейсоном Гэем, Беном Коэном и остальными нашими звездными коллегами из WSJ Sports.
Наконец, и это самое главное, мы хотим поблагодарить наши домашние команды.
Джошуа не пережил бы этот процесс без поддержки своих родителей, Джеффри и Алины, или своей сестры Селин, которая вносила правки и подбадривала его во время всех полуночных звонков из Лондона, или своей жены Даниэллы, чей сверхчеловеческий драйв является источником постоянного вдохновения.
И Джон никогда бы не подумал о том, чтобы начать все это, если бы не поддержка его жены Кэти, которая героически переносила месяцы пропущенных выходных и сдвигаемых сроков, занимаясь гораздо более важным делом — присмотром за их новорожденной дочерью Эви. Особая благодарность также его брату Дэну за его вдумчивые советы.
Для всех этих людей у нас наконец-то есть доказательство: двадцать пять лет просмотра английского футбола не были пустой тратой времени.
